| | Уми разрешил, и в башню вошел солдат с ружьем через плечо. Уми был удивлен таким визитом. А солдат быстро подошел к нему.
— Извини, пожалуйста, шейх,— произнес он и бросился в ноги Уми.— Эти деньги украл я. Двадцать лет я служу этому падчаху и собирался отправиться домой. Чтобы не прийти домой с пустыми руками, украл я эти деньги. Через две недели я уезжаю. Я их подложил под амбар, чтобы через две недели взять. Пожалуйста, прошу, не выдавай меня... не говори об этом падчаху,— стал молить солдат.
— Я надеялся, что ты придешь, и поэтому не выдавал тебя. Хорошо, что ты пришел, утром я должен был бы рассказать о тебе. Теперь ты не сомневайся — падчах не узнает, что деньги украл ты.
Став на колени, солдат поблагодарил «шейха» и ушел. Как человек в знойный день глотнувший воды, свободно вздохнул Уми. Он плотно-плотно поел, выпил и крепко заснул. Утром прибыли посланники падчаха и постучали в дверь.
— Убирайтесь! Что за шум вы подняли? Я еще не выспался,— накричал на них Уми.
Стуки стихли.
«Шейх» не спеша встал и вышел. Подходят к нему посланники падчаха и спрашивают:
— Узнал ли ты что-нибудь?
— Пойдемте к падчаху,— сказал он посланникам, не ответив на их вопрос.
И вот пришли они к падчаху.
— Ну как твои дела? Узнал ли ты что-нибудь? — спросил падчах.
— Узнал,— ответил «шейх», но если ты не удовлетворишь три мои просьбы, я тебе ничего не скажу.
— Проси,— сказал падчах.
— Моя первая просьба: если с тобой еще раз случится подобное, никогда ко мне не обращайся. Моя вторая просьба: если я тебе укажу, где деньги, не выпытывай у меня имени вора. Моя третья просьба: из украденных денег ровно половину отдай мне.
— Даю тебе слово исполнить твои просьбы.— Падчах собрал всех своих людей и сказал:
— Если кто-нибудь из вас задумает что-либо затеять против меня, знайте, что эта затея выйдет наружу. Как открылось все сегодня, так откроется и позже. Иди, мой Уми, принеси мне деньги.
Тогда Уми, а за ним весь народ направились к амбару. Взяли из-под него мешочек о деньгами и пошли к падчаху, Падчах сказал:
— Я все эти деньги отдаю шейху. Я не дорожу деньгами.— И он протянул мешочек с деньгами Уми.
Уми взял от падчаха деньги, поблагодарил его и направился домой.
Входит он в дом, а его товарищи горько плачут по нем, причитают:
— Так, так,— сказал Уми.— Если эти деньги даже медные, то и тогда мы не бедняки, но, если, к нашему счастью, они золотые, тогда нам за всю жизнь не придется палец о палец ударить. Пожалуйте,— сказал он и бросил мешочек на стол перед друзьями.
— Э-э-э! Не сон ли это? — в изумлении воскликнули они. В мешочке все деньги оказались золотыми.
— Так, так,— сказал тогда Уми.— Теперь мы богачи и вы должны снять с меня сан «шейха», ибо это очень опасно.
Умы был дородный мужчина средних лет. Ажи говорил мало и был недалекого ума, но в воровстве всегда опережал всех, а Хампус был гораздо умнее и искусен на всякие выдумки и разные хитрости.
— Хорошо,— говорит Хампус своему другу Уми,— я знаю, кан с тебя снять сан шейха. В пятницу мы пойдем в мечети и я скажу мулле: «Как это ты позволяешь себе во время молитвы стоять спиной к шейху?» Тогда мулла уступит тебе, свое место. Ты сразу же придвинься вперед...
Большой хитрец был Хампус.
— Ты станешь перед людьми и произнесешь молитву,— сказал далее Хампус.— Когда будешь опускать поднятые руки, громко произнеси «Аллаху акбар». Затем, наклонившись, опять громко прочтешь бисмилах и немного выждешь. Затем громко
произнесешь два-три раза «Аллаху акбар». Каи колосья пшеницы, поваленные ветром, все люди наклонятся. Тогда ты подними голову и крикни: «Ой-ой-ой! Выбегайте скорее! Крыша мечети обваливается на нас!» И сам беги. Все люди, нарушив молитву, бросятся вон из мечети следом за тобой. А крыша мечети, конечно, не обвалится. И люди поймут, что ты па шейх. Тогда сан шейха будет с тебя снят.
Подумали они и приняли предложений Хампуса. До пятницы следом за Хампусом выучил Уми слова и ритуал молитвы. Настала пятница, они отправились в мечеть. Уми поступил так, как ему советовал Хампус.
После крика: «Ой-ой-ой! Выбегайте скорее! Крыша мечети обваливается на нас!» — все бросились к выходу. Каждый хотел остаться в живых, и поэтому лезли на стены, в окна и двери. В большой мечети творился содом. Только люди успели выскочить, как старая крыша мечети с треском обвалилась.
— Если все наши слова сбываются, то мне кажется, Уми, что тебе стоит оставаться шейхом,— сказал Хампус, когда они возвратились в землянку.
Так Уми и остался «шейхом». |
2