Мерий-Тотал

Поймал сын старика жеребца и сказал:
—  Если ты скажешь, что случилось с твоим носом, то не от­пущу.
—  Хоть я умру, хоть ты умрешь,— не скажу.
Отпустил сын старика жеребца. Бросился жеребец в море, оттуда вышла мать дажала. Убил он ее и отправил Мерий-Тотала раздать коней.
Мерий-Тотал раздал копей и вернулся! Они пригнали из мо­ря еще табун. И когда от табуна отбился жеребец, Мерий-Тотал сказал:
—  Теперь нам будет не так легко, как  прежде,   не  упускай жеребца.
Поймал сын старика жеребца и говорит:
—   Не отпущу, если скажешь, что случилось с твоим носом.
—  Хоть я умру, хоть ты умрешь, не скажу,— ответил Мерий-Тотал.
Отпустил сын старика жеребца, и бросился жеребец в море. Вышел из моря отец дажала. Стали они драться. Дрались так долго, что ноги по колени ушли в землю. Наконец повалил сын старика дажала и ударил шашкой, но шашка не брала дажала. Сказал тогда дажал:
—   Не убивай   меня   так   жестоко,   возьми   бритву,   которая у меня под ресницей и ею прирежь.
Сказал Мерий-Тотал молодому человеку:
—   Я бы его убил, если позволишь.
—  Тогда держи,— сказал сын старика и немного отпустил да-жала.
—   Нет,  нет,  сам  убивай,— сказал испуганный  Мерий-Тотал. Убили они дажала, раздали табун коней, и Мерий-Тотал при­гласил сына старика к себе в гости.
Приехали они  к  нему,  и  увидел  сын  старика  на  его  дворе оледеневшего человека. Спрашивает он у Мерий-Тотала:
—  Кто этот человек и как он оледенел?
—  Это моя жена. Я пожелал, чтобы она оледенела.
—  Разве нельзя ее избавить от этого?
—   Можно,— сказал  Мерий-Тотал. — Между  двух  гор  лежи! сармак,   в   нем — заяц,   в зайце — коробочка,   в коробочке — ры­бешка. Если потереть ее этой рыбешкой, то она станет прежней.
— Если ты все это знаешь, почему не поедешь туда? — спро­сил сын старика и сам отправился на поиски сармака. Говорит ему конь:
—   Видишь вон тот лес?
—   Вижу.—  Это на хармаке дыбом волосы встали. Видишь вон тот ту­ман?
—   Вижу.
— Это пар из его ноздрей валит. Я постараюсь подскочить к нему со стороны, и только он разинет пасть, прыгни в нее и пе­рережь все его внутренности. В потоке крови ты поймаешь зайца.
Они поехали. Сармак обдавал сына старика огнем, разевал пасть, скрежетал зубами, но сын старика проник в его внутрен­ности, перерезал их и в потоке крови поймал зайца. Вытащил из зайца коробочку, а из нее рыбешку. Потер рыбешкой жену Мерий-Тотала, и она ожила. Бросился Мерий-Тотал к сыну ста­рика и стал просить, чтобы он рыбешкой потер его нос.
—  Если ты расскажешь, что случилось с твоим носом, то по­тру,— сказал сын старика.
—  Когда  я  избивал жену,  она исцарапала  мне  нос.  Я  про­клял ее и сказал: «Да превратишься ты в льдину!»
Сын старика потер нос Мерий-Тотала рыбешкой, и нос стал прежним.
Сестра семерых братьев, пьющих людскую кровь, видела из окна башни все, что делал сын старика, спустилась вниз и ска­зала своим братьям:
—   Благословите  мое  замужество и осушите чаши с  вином. Нечего больше испытывать молодого человека.
Так сын старика женился на сестре семерых братьев.

3