| | — Вот так, я грустна,— ответила она,— и я хочу, чтобы ты достал мне вот такую-то и такую-то шубу!
— Ну, не грусти из-за этого, я достану тебе ее!
К утру сестра приготовила ему на дорогу еду, легкую для спины, приятную для желудка. Юноша отправился в путь и дошел до одного кургана; прилег он на кургане и говорит:
— Ох, ана, что мне делать?
Из кургана выскочила к нему женщина, у которой один клык уходил в небеса, а другой в землю, и говорит ему:
— Если бы ты не сказал «Ох, ана», то тебе не поздоровилось бы! Пусть твоя ана насытится твоими светлыми радостями! Что ты за ангел, какой ты дух-покровитель, ведь сюда ни зверь не идет, ни птица не летит?
— Я не ангел и не дух-покровитель,— говорит он ей,— вот так и так, я отправляюсь на поиски такой-то шубы, где мне ее найти?
Она указала ему, где ее найти, и добавила:
— Множество людей пытались раздобыть ее, но никто не смог ее захватить, испытай и ты свое счастье!
Отправился он в дорогу, как она указала ему. Прибыл туда, где находилась шуба, достал ее и доставил к себе домой. Сестра радовалась ей. Как она могла не радоваться: шуба играла, как гармошка, хлопала в ладоши и танцевала! Как она могла теперь быть грустной!
Прошло сколько-то времени, и знахарка опять явилась к девушке.
— Вот если бы он достал тебе зеркало, в которое можно видеть тело покойной вашей матери! — сказала она ей.
Девушка опять прикинулась печальной и сказала брату своему:
— Вот если бы ты достал такое-то зеркало!
— Да не будет бог доволен тобой! — говорит ей брат.— Ты губишь и себя, и меня, ты толкаешь меня к гибели!
Она опять приготовила ему в дорогу провизию, легкую для спины, приятную для желудка, и он отправился в путь. Шел он, шел и попал опять на тот же курган. Прилег на нем и опять говорит:
— Ох, ана, что мне делать?
Выскочила к нему та же женщина и говорит:
•— Если бы ты не сказал: «Ох, ана», то тебе не поздоровилось бы! Пусть твоя ана насытится твоими светлыми радостями!
Он рассказал ей: вот такое-то и такое-то дело!
Женщина говорит:
— Увы, этого зеркала никак нельзя достать! Множество людей из-за него полегло! Ну, чем я тебе могу помочь? Что мне с тобой делать? Его охраняют железомордые собаки, связанные железными цепями. Есть там такие петухи, которые никого к нему не подпускают. Когда они поют, то пение их слышно по всем странам. А идти тебе надо так, чтобы ты оказался там, когда откроются небесные ворота, а когда ты захватишь зеркало, успей выскочить, когда они откроются второй раз.
Дала она ему буйволиную тушу для собак, а для петухов мешок проса:
— Когда откроются небесные врата, то ты заскочишь туда, собаки же набросятся на буйволиную тушу, а петухи будут заняты просом.
Он захватил все это с собой. Когда открылись небесные врата и собрались собаки, он бросил им буйволиную тушу, просо же рассыпал для петухов, и они бросились клевать его. А юноша заскочил в открытые небесные врата и схватил зеркало. Когда врата раскрылись второй раз, он выскочил наружу. Дорогой он зашел к женщине, та была чрезвычайно приветлива к нему. Зеркало он доставил своей сестре, и сердце сестры наполнилось радостью: она с шубой танцевала, а в зеркало любовалась собой!
Так они прожили некоторое время, и опять явилась к ним знахарка.
— Что из того, что он достал зеркало! — говорит она девушке.— Вот если бы он взял себе в жены Каскатину, своевольную кривобокую девицу, которая носит черную шляпу!
Брат вернулся вечером и опять застал сестру грустной:
— Что с тобой, почему ты грустная? — спрашивает он ее. Она ему отвечает:
— Ну, что в том, что ты достал для меня то, что я хотела! Ты бы взял себе в жены Каскатину, своевольную кривобокую девицу, которая носит черную шляпу. Она мне будет подругой, а то я изнемогаю от одиночества.
Брат сказал:
— Да не простит бог ни тебе самой, ни тому, кто натравливает тебя, ты домогаешься моей гибели!
Дал он ей шило и говорит:
— Каждое утро втыкай его в свою ладонь, и если потечет из раны молоко, то значит я еще жив, а если потечет кровь, то значит меня уже нет, и заботься о себе сама!
Отправился он в дорогу и опять дошел до того кургана, опять прислонился к нему и сказал:
— Ох, ана, что мне делать?
Вышла к нему опять та же женщина и говорит ему:
— Пусть мать насытится твоими радостными днями!
Он рассказал ей о том, чего от него требует его сестра. Женщина говорит ему:
— Увы, они добиваются твоей гибели, пусть не простит им этого бог! Вот теперь и я уже ничем не могу тебе помочь: Ка-скатина множество людей превратила в истуканов. Никто не может ее осилить!
— Как бы то ни было, но я должен попытаться одолеть ее,— сказал юноша.— Не могу же я поворотить назад!
Отправился он в дальнейший путь. Как только он дошел до Каскатины, она превратила его в истукана.
Сестра его каждое утро втыкала в свою руку шило, и вот однажды из ее ладони потекла кровь:
— Увы, у меня больше нет брата! — стала причитать сестра.— Где теперь мне найти другого брата?
С этими словами она исцарапала все лицо свое. А затем она быстро собралась и выступила в дорогу на поиски брата. Шла она долго и дошла до одного кургана. Она облокотилась об этот курган, чтобы передохнуть в пути, и промолвила печально:
— Ох, ана, что мне делать, как мне быть?
Это был тот же курган, и к ней вышла та же женщина:
— Пусть мать твоя насытится твоими радостями! — сказала она ей.— Если бы ты не сказала так, то с тобой было бы то, что надлежало бы: из жалости к тому юноше я бы расправилась с тобой, А теперь перестань плакать, не трудись больше! Ты ему не можешь ничем помочь. Никто не может одолеть ее!
— Раз погиб мой брат,— ответила та,— то и я не считаю для себя достойным жить без него. Пойду навстречу своей гибели.
Долго шла она и добралась до того места, где жила Каска-тина. Около ее жилища она увидела огромное количество истуканов, и во весь голос она закричала:
— Ах ты, посмешище для всех, продажная Каскатина, своевольная кривобокая девица под черной шляпой! Не тебе подобало обратить в истуканов столько людей, а мне!
Услышав такой крик, Каскатина высунула из окна голову и сказала:
— Уф, уф, что за аллон-биллонским духом несет?
И в этот же момент все истуканы слегка зашевелились. Сестра снова закричала во весь голос:
— Ах ты, посмешище для всех, продажная Каскатина, своевольная кривобокая девица под черной шляпой! Не тебе подобало обратить столько людей в истуканов, а мне!
Каскатина высунулась из окна еще больше, чем в первый раз, и сказала: |
3
