| | И принялся он смазывать ворота курдючным салом.
Железные ворота говорят ему:
— О славный молодец! Ты освободил наши члены от ржавчины! Ох, ох! Пусть провалится в землю сундук, который мы караулим! Он заставил нас истребить стольких людей! А путь твой да будет покрыт ватой!
И ворота сами растворились перед ним.
— Счастливого пути тебе,— сказали они молодцу,— туда, куда ты направляешься!
Едет он дальше, и конь опять говорит ему:
— Когда мы доедем до моря, ты соскочи с меня с бурдюч-ком подбеги к морю и обратись к нему со словами: «Вот какая чудесная вода, какая красивая вода, какая сладкая вода! Я и сам выпью твоей воды, и коня своего напою, а потом, наполнив твоей водой свой бурдючок, оповещу о красоте твоей весь мир!».
Он так и сделал, как его учил конь; сам выпил морской воды, напоил ею и своего коня и свой бурдючок наполнил морской водой. Море с благодарностью говорит ему:
— Эй, ты, караульщиком которого я являюсь! До сегодняшнего дня ты заставлял меня истреблять людей, говоря мне: «Горькое море! Горькое море!». А этот называет меня сладким, он и сам испил моей воды, и коня своего напоил моей водой, и остальным людям хочет обо мне поведать. Да будет путь твой покрыт ватой! Счастливого тебе пути туда, куда ты едешь!
Молодец сел на своего коня и переехал на другой берег моря. Он поднял железный сундук, а сундук закричал:
— Эй, горькое море мое, уносит он меня!
Море ему отвечает:
— Желаю, чтоб тебе было еще более горько! До сегодняшнего дня своими словами «Горькое море! Горькое море!» ты заставил меня истребить столько людей! А он и сам выпил моей воды, и коня напоил, и еще везет с собой полный бурдючок моей воды, чтобы показать людям. А твой путь пусть сопровождается одним злом, одними несчастьями!
Молодец миновал море и доехал до железных ворот. Взывает к ним железный сундук:
— Эй, железные мои ворота, он увозит меня!
— Да увидишь ты еще более злые несчастья! — отвечают ему железные ворота.— До сегодняшнего дня ты заставил нас истребить столько людей! Ты заставил нас страдать от солнца и дождя, а он смазал наши ожоги и ржавчину, и мы вздохнули. Да будет путь твой полон одних несчастий!
Молодец миновал железные ворота. Едет он дальше и приезжает к яблоне.
— Эй, горькая моя яблоня,— взывает и к ней сундук,— он увозит меня!
— Да перенесешь ты еще худшие несчастья! — отвечает ему яблоня.— Ты заставил меня истребить столько людей своим «горькая яблоня, горькая яблоня!». Кости тех, которых я истребила, лежат подо мной в бесчисленном множестве. А он и сам отведал моих яблок, и увозит их показать людям. Путь твой пусть сопровождается еще большими несчастьями!
Молодец миновал яблоню, пришпорил своего коня и в мгновение ока очутился у царского дворца.
— Да не возрадуешься ты ему! — сказал он и через забор кинул во двор железный сундук.
Царь в страхе задрожал с ног до головы.
— Я иду по пути своей гибели! Знахарка погубила меня! Скорее призовите ее ко мне, чтобы отрубить ей голову!
Привели знахарку к царю, и она говорит ему:
— Эй, царь мой! Я знаю еще одно средство, чтобы его погубить. Испытай это средство, а тогда убей меня! В таком-то месте две горы бьются, как два барана. За этими горами есть кобылица, привязанная к горе, а рядом с ней повешен таз. Заставь его достать их для тебя. Через эти горы и птица не может перелететь. Если он и оттуда вернется, то у меня уже не найдется средства, чтобы погубить его.
Царь призвал молодца к себе и дал ему задание. Молодец опечалился и вернулся к своей жене. Рассказал он ей о новом требовании царя, а жена ему говорит:
— Садись на своего коня, и счастливого пути тебе!
Он сел на своего коня и пустился в дальний путь. Едет он, едет, сколько времени он проехал, кто его знает, и конь опять спрашивает его:
— Куда ты, славный молодец, путь держишь?
Он поведал коню своему про новое требование царя, и тот ему сказал:
— Когда мы доедем до того места, где две горы бьются, подобно двум баранам, то ты нанеси мне плетью своей такие удары, чтобы из паховой области моей выступила кровь, а на твоих ладонях вскочили волдыри-болячки. Сам же крепко сиди в седле своем!
Оказался молодец перед этими горами. Две горы бьются, как два барана. Сходятся и расходятся. Когда они разошлись друг от друга, он нанес коню своему плетью такие удары правой и левой рукой, что в правом и левом паху коня показалась кровь, а на ладонях юноши вскочили волдыри-болячки. Конь бросился стрелой и очутился по ту сторону гор.
Едва он проскочил на коне через эти горы, как они остановились каждая на своем месте и стали неподвижны. Двум этим горам суждено было биться до тех пор, пока между ними не проскочит удалой молодец.
Вывел он кобылицу, захватил и таз, привязал его у себя в тороках и пустился в обратный путь. Доставил он их царю, кобылицу пустил к нему во двор и таз швырнул туда же.
Как только заяц, железный сундук и кобылица оказались вместе, они превратились в трех таких девушек-красавиц, что люди не могли на них налюбоваться. На них было наложено такое заклятие: до тех пор, пока они не сойдутся вместе, нельзя будет узнать, кто из них кем был.
Царь обрадовался, призвал героя к себе и обнял его, забыв про то, как он перед этим был напуган.
Три девушки-красавицы стоят, не трогаются со своих мест.
Царь пригласил их в свой дворец, а девушки ему говорят:
— Наш обычай не таков: сначала ты должен очиститься. Садись с женой и всей своей семьей в таз, а затем сажай рядом с собой по признаку, кто как близко к тебе стоит. Таз будет расширяться так, что в него войдут все, кто под твоей властью
вершил дела, начиная с твоего министра и кончая самым низшим твоим прислужником. Когда ты это сделаешь, то все вы очиститесь, и тогда мы пойдем туда, куда ты нас поведешь, дорога твоя будет в твоей власти.
Царь посадил в таз всех своих людей, которые под его властью вершили дела во всех углах его государства.
Девушки спросили царя:
— Нигде больше нет твоих людей?
— Нигде больше нет,—ответил царь,— кроме простого народа.
Старшая из девушек заговорила по-хатски, и таз воспламенился. Даже пепла не осталось в нем от царя и его слуг, вершивших дела от его имени. Когда в тазу ничего больше не осталось, он стал снова таким, каким был.
А потом девушки-красавицы призвали к себе молодого человека и сказали ему:
— Нам суждено было сойтись благодаря тебе, а гибель проклятого царя была в наших руках. Теперь мы в твоей воле, поступай с нами, как тебе желательно. Сам же ты садись на царский престол, выбери себе подчиненных, чтобы они решали дела трудового народа.
Молодец взошел на царский престол. Он не виделся еще со своей матерью-старухой. Привез свою мать в царской карете, усадил ее на место царской матери. Послал и за своей женой. Она прибыла и заняла место царицы. Для трудового народа он назначил власти, которые подчинялись ему. Трех сестер, девушек-красавиц он выдал замуж за тех, за кого они сами пожелали.
И сегодня они живут и поживают.
Как вы всего того не видели, так пусть не посетят нас никакая болезнь, никакая напасть! |
4