| | Рассказывают, что со времен шаха Исмаила, который был правителем Ирана, в провинции Марага жил один аджам - хан-безбожник по имени Аскер-хан. В провинции Хекари, пограничной с Ираном, существовала неприступная и сильно укрепленная скала; ее называли крепость Дымдым. Князь, который командовал этим укреплением, носил имя хан Абдал. Он был молод и красив, поэтому его прозвали Златорукий.
Этот хан-безбожник Аскер-хан питал жгучую ненависть к хану Абдалу и жителям Дымдыма. Безбожник Аскер-хан собрал в окрестностях Мараги армию в одиннадцать тысяч всадников и пехотинцев. Он взял пушки, войско и направился к укрепленной крепости Дымдым на войну с ханом Абдалом. Он остановился перед ней и окружил ее с четырех сторон так, что никто не мог ни войти, ни выйти.
В крепости Дымдым было всего семьсот человек, молодых и старых. Каждый день хан Абдал производил вылазку с сотней воинов, вступал в бой с отрядами Аскер-хана и возвращался назад с небольшими потерями - таким образом он вел борьбу с иранской армией. Хан Абдал послал весть паше Вана об осаде и попросил у него помощи.
Армия Аскер-хана увеличивалась изо дня в день. В осажденной же крепости хана Абдала люди погибали, и силы его быстро уменьшались. Одним словом, войско Аскер-хана, обстреливая крепость Дымдым из пушек на протяжении трех месяцев и возобновляя свои атаки, сократило число людей в крепости хана Абдала с семисот до семидесяти человек. Осталось мало боеприпасов и продовольствия, многие семьи и дети умирали от голода. Осажденным неоткуда было ждать помощи, они больше не были в состоянии продолжать борьбу с врагом.
Однажды хан Абдал, не находя никакого выхода из положения собрал на совет людей, которые еще у него остались. "Что мы будем делать, - сказал он, - что предпримем? Ни турки, ни хекари, ни другого народа ислама нам до сих пор еще не прислали на помощь; из семисот, которые были, большая часть погибла в сражении; на сегодняшний день нас только семьдесят человек, боеприпасов и продовольствия нет, семьи умирают с голоду, что мы будем делать? Нужно нам сдаться или сделать последний решительный удар?" Каждый на этом совете высказал свое мнение.
Мать хана Абдала, Гоар-ханум, которая тоже принимала участие в совете, воскликнула: "Нет! просить пощады и сдаваться невозможно, нам это не подходит. Нельзя верить словам этих кызылбашей, они не сдержат обещаний и не выполнят соглашения. Если даже они и подпишут договор, то только затем, чтобы его сразу же порвать и поступить с нами как с врагами. Мы сражались с такой отвагой в течение трех месяцев, мы пожертвовали столькими воинами, которые взывают к отмщению. Лучше мы между собой решим сделать следующее: мужчины откроют ворота крепости, выйдут из нее и завяжут бой с противником, мы же, женщины, - те, у которых есть силы, тоже возьмемся за оружие и будем биться рядом с вами. Что же касается девушек и молодых жен, неспособных идти в бой, то пусть они приготовят яд и, когда вы все погибнете, примут его, чтобы не попасть в руки безбожникам. Одна из них соберет в одном месте весь оставшийся порох и, когда крепость будет заполнена врагами, подожжет его. Мы будем взорваны, но безбожники тоже погибнут".
Все одобрили мнение Гоар-ханум и сделали соответствующую расстановку сил. Каждый должен быть готов к смерти. В пятницу около полудня хан Абдал с семидесятью мужчинами и двадцатью семью женщинами открыли ворота крепости и, простившись друг с другом, с малыми и старыми, с женами и мужьями, с боевым кличем выбежали из нее.
Все девушки и невесты, которые остались, запаслись ядом и взошли на башни, чтоб видеть ход сражений, а в это время жена хана Абдала, Асима-ханум, стала собирать весь порох и ссыпать его в кладовую внизу под крепостью и затем тоже поднялась на башню, чтобы там быть настороже. Поскольку хан Абдал вышел из замка со всеми своими людьми, кызылбаши решили, что они убегают, схватились за сабли и бросились их преследовать. Хан Абдал и его смельчаки завязали ожесточенный бой у подножия крепости.
Горсточка героев Дымдыма отважно защищалась против множества безбожников. Женщины и девушки, наблюдая с высоты башни с напряженным вниманием, молились, рыдали, издавая душераздирающие вопли; дети плакали до изнеможения. Погибли все до последнего человека, но потери кызылбашей были вдвое и даже втрое больше. Как только хан Абдал погиб вместе со своими воинами и женщинами, которые были с ним в сражении, безбожники устремились в крепость Дымдым и толпами заполнили ее. Многие молодые жены и невесты приняли яд. Асима-ханум бросила огонь в порох и взорвала часть крепости со всеми персами, которые в нее проникли; погибло также много семей и детей Дымдыма, и только очень немногие, самые ловкие из безбожников спаслись.
Женщины и дети, оставшиеся в живых, были потом уведены в рабство, старики и пожилые женщины убиты, крепость сожжена. Но и потери кызылбашей оказались неисчислимыми. После них крепость Дымдым осталась пустынной и необитаемой. Место, на котором произошла битва, является знаменитым и священным в Курдистане, и Молла Бати Мим-Хей сочинил поэму об этом событии. На своих собраниях курды любят ее читать, они вздыхают, плачут и произносят молитвы в память жертвам Дымдыма.ДЫМДЫМ
Гремит, гремит, [послушайте меня],
О вы, народы мира и все живущие на земле!
[Я] расскажу вам историю о Златоруком хане.
Хано идет к шаху.
Он просит:
"Подари мне землю величиной с воловью шкуру,
Чтобы я на ней себе выстроил дом".
"О Хано, не требуй этого,
Никакого Дымдыма не строй,
Не причиняй нам беспокойства!
О Хано! Я могу тебе подарить землю величиной с воловью шкуру.
Чтобы ты на ней себе мог выстроить дом,
Но я боюсь, что ты не [сумеешь] закончить [этого].
Иди, я дарю тебе клочок земли величиной с воловью шкуру,
Построй себе на нем дом".
Хано поднялся, и шах дал ему чирек в кредит,
Построил Хано дом - сооружение.
"[Шах] дал мне для постройки место в пять шагов [длиной].
Иншаллах, я так построю этот дом, что [даже] халиф и шах придут меня приветствовать".
Молодец, Хано! Как он умен!
Из воловьей шкуры сделал дуел,
Огородил им степь и зозан - в основном в гористых местах;
Она стала опорой для ханов.
Он размягчил воловью шкуру,
Разрезал ее бритвой, [так что получился ремень не толще волоса на голове,
И им покрыл степь и зозан. Вот он начал закладывать фундамент Дымдыма,
Пятьсот строителей были заняты этим.
"Иншаллах, будет здравствовать Хано, тогда я накличу тебе несчастье".
[Вот] он начал строить Дымдым,
Отверстия, сделанные в камнях, заливали свинцом,
"Иншаллах, накличу я тебе день смерти".
Когда Дымдым построили,
|
1
